Парад пародий

ПАРАД ПАРОДИЙ

«Шутка иногда бывает

предвестницей правды»

ШЕКСПИР

Я не сетую вовсе на небо,

Вспоминая прошедшие дни,

Но я всё-таки с женщиной не был, -

Попадались лишь бабы одни.

Николай Зиновьев

ЖЕНЩИНЫ И БАБЫ

Пусть возносят меня хоть до неба,

Ни к чему мне весь этот почёт, -

Дело в том, что я с женщиной не был,

Ну, а бабы, так эти не в счёт.

Вы не будьте со мной слишком строги,

Но я верю в природный закон:

С виду – женщина, руки и ноги,

А присмотришься – баба, пардон.

Может быть, мне жениться, а там уж

Я, возможно, смирюсь, божий раб.

Но кого же, простите, брать замуж –

Женщин нету, а мне не до баб!

Ударились в бегство… Свалили фиалку…

Горшок на куски! На паркете земля!

И мне до того вдруг себя стало жалко,

Поскольку услышу: не надо ля-ля…

Владимир Шемшученко

НЕ НАЛО ЛЯ-ЛЯ

Готовясь с котами к весеннему браку,

Две кошки, хоть были всю зиму дружны,

В квартире моей вдруг затеяли драку,

Устроив поистине бал сатаны.

Разбиты горшки, где фиалки в апреле

Сажали с женой мы в минувшем году…

Ну, в общем, вели себя, словно в борделе,

Вернее сказать, словно черти в аду.

Явились супруга с увесистой палкой,

Меня, бедолагу, глазами сверля.

И мне до того вдруг себя стало жалко,

Поскольку услышу: не надо ля-ля!

Облака над городом Тольятти,

может, из Италии плывут.

Был бы я севрюгою в томате,

вряд ли оказался бы я тут.

Евгений Евтушенко

ТУТ КАК ТУТ

Облака плывут над Оклахомой,

заставляя вспомнить о Руси.

Я иду дорогою знакомой,

я живу, как в масле иваси.

От Армани я хожу в халате,

у меня поклонников не счесть.

Был бы я севрюгою в томате,

вряд ли оказался бы я здесь.

Облака летят, как наши даты,

может, из Италии летят.

Был я и в Италии, но Штаты

мне сейчас милее во сто крат.

Здесь народ приветливый, не грубый,

здесь меня повсюду узнают.

Был бы я селёдкою под шубой,

всё равно бы оказался тут.

Вот так всегда: захочешь умным стать,

но целый день беседуешь с ослами,

покуда соберёшься их послать,

глядишь, они тебя послали сами!..

Геннадий Красников

КАК СТАТЬ УМНЫМ

Захочешь поумнеть внезапно, - шиш! -

ослы немного знают о морали:

пока послать кого-нибудь решишь,

глядишь, они тебя уже послали!..

Я целый день беседовать готов

С верблюдами, козлами и ослами,

Могу спокойно выслушать коров,

Если мычат цензурными словами.

Ну как, скажите, умным нынче стать,

Когда вокруг сплошные крокодилы,

Захочешь их послать из мати в мать,

Глядишь, тебя уже опередили.

Пускай же всё само собой идёт:

сам прилетит по небу самолёт,

сам самовар нам чай нальёт в стаканы.

Не будем звать, но сам придёт сосед

для добрых восклицаний и бесед,

и голос сам заговорит стихами.

Белла Ахмадулина

САМО СОБОЙ

Пускай же всё идёт само собой:

сам приплывёт корабль с большой трубой,

сама «Тефаль» нальёт нам в чашки чай.

Сама соседка приведёт соседа,

и в восклицаньях потечёт беседа,

и сам стишок родится невзначай.

Тяжело душе в ночи бессветной.

Жутко на отшибе бытия.

Как рулон бумаги туалетной

Рвано убывает жизнь моя.

Лев Котюков

ОБЛЕГЧЕНИЕ

Я поэт, ребята, кабинетный.

Как с утра засяду в кабинет,

Душу всю бумаге туалетной

Открываю, удержу мне нет.

Мысль моя легка, полна отваги,

Тянется к перу, перо же вновь

К туалетной тянется бумаге,

Пять минут, и стих уже готов.

Если жизнь покажется бессветной,

Станет жутко, хоть кричи «капут»,

Я куплю бумаги туалетной

И стихи свободно потекут.

У меня было сто мужчин

И никаких причин,

Чтобы это число

Росло.

Я любила их всех по мере

Того, как они умели

Нечто в меня вложить,

Без чего и не стоит жить.

Юнна Мориц

БЕЗКОРЫСТНАЯ ЛЮБОВЬ

У меня ровно сто мужчин,

Все воспитаны, как один,

Все богаты, и нет причин

Мне вбивать между ними клин.

Всех люблю я. По крайней мере,

Тех, кто в ЮННОСТЬ мою поверив,

Может что-то вложить в меня.

Мой девиз: без мужчин – ни дня!

Сам себя еле-еле

склеиваю

и писал бы

ногою левою,

но и правая,

но и левая

отвалились,

отдельно бегая.

Евгений Евтушенко

РАСКЛЕИЛСЯ

Не пишу больше левой ногою,

нарезать бросил правой круги,

потому что, секрет вам открою -

вдруг отклеились обе ноги.

Отвалились вдруг, озорницы,

и сбежали невесть куда,

нечем стало марать страницы

и притопывать… Эх, беда!

Я расклеился весь, болею,

еле-еле дышу, устал.

Завтра утром жену за клеем

надо будет послать в «Кристалл»!

Слабые стихи нужны как воздух,

Потому что жить без них нельзя…

Владимир Соколов

«ЛГ» № 3 от 25-31.01.2017 г.

ВОЗДУХ ДЛЯ НАРОДА

Хоть по воробьям стрелять из пушек

Не рекомендуется, друзья,

Только без словесных побрякушек,

Я уверен, жить сейчас нельзя.

Слабые стихи сегодня в моде,

И яснее мне из года в год:

Без сырых поделок о погоде

Просто задыхается народ.

Слово нынче обрело свободу,

И хочу сказать вам, господа:

Слабые стихи нужны народу

Как еда, как воздух, как вода.

Слабые стихи сейчас известны.

Почему, вы спросите, друзья?

Я на это вам отвечу честно:

Потому что жить без них нельзя!

Я выйду на скрипучее крыльцо,

Чтоб отдохнуть босой, в трусах и в майке.

И муха сядет на моё лицо,

Здоровая и жирная, как гайка.

Олег Рябов, Нижний Новгород

ОТДЫХ В ДЕРЕВНЕ

Сойду я со скрипучего крыльца,

Пойду к реке босой, в трусах и в майке.

- Ну, понесло куда-то молодца! –

Услышу голос деда на лужайке.

Приятно пахнет свежее сенцо,

Бежит куда-то резвых уток стайка.

И муха вдруг мне сядет не лицо,

Здоровая и жирная, как гайка.

Я к трактористу в поле побегу,

Мол, помоги, хочу в живых остаться.

И тот промолвит: - Ладно, помогу!

И ключ подаст мне девять на двенадцать.

«Я жил у моря с идиотом…»

Сергей Савинов

Расставшись – годы, всё же! – с флотом,

Умерив свой кураж и прыть,

Живу у моря с идиотом.

А с кем прикажите мне жить?!

Живём среди интриг и сплетен

Я и сосед мой, идиот.

Идиотизм его заметен –

Не курит, сволочь, и не пьёт!

Я предаюсь своим заботам –

Курю табак, хожу в кабак.

Мне не грозит стать идиотом,

Поскольку – выпить не дурак!

Ты баба – и дура поэтому.

Задумав остаться ничьей,

Судьбу золотую поэтову

Поставила ты над семьей.

Евгений Чеканов

УРОК ЖИЗНИ

Ты баба, и только поэтому -

Ты дура набитая, вот!

Не к миру тебе интернетову

Стремиться бы, а на завод!

Ну что ты связалась, убожество,

С хореями, с ямбами, блин, -

Запомни, что пишущих – множество,

Парнас, к сожаленью, - один!

Зачем тебе рифмою слабою

Травмировать мирных людей?

Ну, будь ты, в конце концов, бабою,

Рожай не стихи, а детей!

Одумайся, дура несчастная,

Рифмуя «вода» и «года»!

Ты думаешь, что распрекрасная

Поэтова жизнь? Ерунда!

Учить тебя, глупая, некому,

А мне, извини, не досуг…

Ты баба – и дура поэтому,

Как, впрочем, все бабы вокруг!

И, постигая смысл дурмана,

Твержу, как проклятый, во сне:

- А ты мне нравишься, Татьяна!

Но муж твой… нравится вдвойне.

Владимир Поваров

МУЖСКАЯ ЛЮБОВЬ

Поэты все не без изъяна, -

Но в чём секрет их тел и душ?..

Мне раньше нравилась Татьяна,

Теперь мне люб… Татьянин муж!

И, смысл дурмана постигая,

Твержу во сне в полночный час:

- Ну где же муж твой, дорогая?

Где он гуляет, ловелас?

Хочу признаться без обмана,

Покуда мы с тобой одни:

Да, ты мне нравишься, Татьяна!

Но муж твой… В общем, извини!

А я средь этих бабочек

И листьев на ветру

Спешу примерить тапочки

Чужие по утру…

Любовь Фоменко

СРЕДЬ ЭТИХ ТАПОЧЕК

Досталось мне от папочки

Наследство, так сказать:

Люблю я утром тапочки

Чужие надевать!

Хоть снег летит, хоть бабочки,

Хоть изморозь, хоть дождь,

А мне чужие тапочки

Примерить невтерпёж!

Ночь у подружки-лапочки

Просплю, а по утру

Не туфельки, так тапочки

Я у неё сопру!

Я сижу и мысли комкаю,

Букву с буквой не связать.

Мокрый нос и уши домиком

И печальные глаза.

Любовь Новикова

ДОПИСАЛАСЬ

Словно кто-то двинул ломиком, -

Дописалась, егоза! –

Мысли – в кучу, уши – домиком

И глаза под образа.

Буква с буквой не стыкуется,

Не связать и пары строк…

Вытру нос, пойду на улицу,

Пусть обдует ветерок.

Здравствуй, утро в полседьмого,

Твой рассвет угрюм.

Здравствуй, матерное слово,

Всплывшее на ум.

Вячеслав Ковальков

УТРЕННЯЯ РАЗРЯДКА

Слышу утром в полседьмого,

За стеной – возня.

Здравствуй, матерное слово,

Что летит в меня.

Встану, выйду на крылечко

Молчалив, угрюм.

Здравствуй, русское словечко,

Всплывшее на ум.

Матюгнусь, зайду к соседу,

Чтоб его унять, -

Тот с женой ведёт беседу,

Через слово – «мать».

В разговор вступаю смело

Парой ёмких фраз,

Выдаю со знаньем дела

Свой «боезапас».

Перед тем, как попрощаться,

Скажет мне сосед:

- И здоров же ты ругаться,

Мать твою, поэт!

Я иду по скрипучему снегу

В непроглядной ночной темноте

К незнакомому мне человеку,

Что позвал меня как-то во сне…

Олег Гонозов

ПУТЬ К ЧЕЛОВЕКУ

Я иду по скрипучему снегу,

Пробираюсь в ночи, словно тать.

Кто-то шепчет: «Не спится Олегу!»,

Кто-то: «Видно, приснилось опять!»

Но не правы ни те и ни эти,

Говорю им с волнением так:

«Не лунатик я вовсе, не йети,

Я не леший и не вурдалак!»

И от собственной мысли краснея,

Объясняю стремленье к гульбе:

«Человека увидел во сне я,

Тот позвал меня пальцем к себе.

Вот и шастаю каждую ночь я,

Хоть мужик остаётся незрим.

Вся душа разрывается в клочья -

Так хочу познакомиться с ним!»

Как ужасно я наказан,

Обречён себя терять.

Неужели мир обязан

Всё за мною повторять.

Михаил Китайнер

ИСПОВЕДЬ ОБРЕЧЁННОГО

Я обязан, литсобратья,

Заявить сегодня так:

Обречён себя терять я,

Я терять себя мастак.

Мне жена кричит: - Китайнер,

Потерялся ты опять,

Как в бермудских водах лайнер, –

Не могу тебя сыскать!

Пёс косит лиловым глазом,

Укусить меня грозя.

Отвернулись все и разом,

Потеряв меня, друзья.

Как бы всё со мной в порядке,

В то же время - как бы нет.

Сам с собой играю в прядки,

Сам себе и тьма, и свет.

Не обязан мир за это

На меня сердиться, он

Выкрутасами поэта

Любоваться обречён.

Было три мужа у бабки Настасьи:

Павел, Ппрокопий и дед Никодим.

Первый утоп. А второй в одночасье

Помер от сердца совсем молодым.

С третьим сошлась – уж под пенсию дело.

Жили, как люди, без ссор и без драк.

Да перебрал Никодим… Проглядела,

Выпить-то старый был не дурак.

Было три мужа у бабки Настасьи,

Дети и внуки остались от них.

Но отчего-то ей помнится Вася,

Вася Наседкин – ни муж, ни жених.

Просто однажды, в февральскую стужу,

В город на розвальнях ехала с ним…

Было у бабки Настасьи три мужа:

Павел, Прокопий да дед Никодим.

Ирина Баринова

НАСТАСЬИНО СЧАСТЬЕ

Было три мужа у бабки Настасьи:

Павел, Прокопий и дед Никодим.

Жить вчетвером разрешили им власти,

Все были счастливы, каждый любим.

Ссоры и драки бывали порою,

Что лишь крепило семейный союз.

Дедки за бабку стояли горою…

Жить бы да жить, но случился конфуз.

Как-то зимой – в январе, в феврале ли

Бабка призналась мужьям дорогим,

Что втихаря вот уже две недели

Ездит на розвальнях в город с другим.

«Кто этот гад? – взбаламутились дедки, -

Что тебе, старая, мало троих?»

Бабка смущённо сказала: «Наседкин,

Вася Наскдкин – мой новый жених!»

Павел от сердца почил в одночасье,

Слёг Никодим, удавился Прокоп…

Вася Наседкин от бабки Настасьи

Через полгода сбежал – и утоп!..

Мне всё труднее говорить с людьми.

Слова на лай срываются порою.

Любовь Новикова

Слова мои срываются порой,

Как кобели разгневанные с цепи.

Их не уймёшь, у них такой настрой,

Их не удержат никакие крепи.

Я их – слова – то лаской, то плетьми,

Причём – при всех, при всём честном народе…

Нет, очень трудно говорить с людьми,

А как полаешь – легче сразу, вроде.

Конечно, есть свой запах у стихов.

Не знаю я, какой сегодня в моде…

В домах, где запах водки и духов,

Могу я получить и дать по морде.

Александр Авдеев

ТВОРЧЕСКОЕ АМБРЕ

Создал я стих. Лихой такой стишок,

С амбре, который нынче в моде.

- Какой-то подозрительный душок! –

Сказал сосед, и – хрясь меня по морде.

Конечно, мерзкий запах у стишка!

И что? А если я ударю?!

- Без запаха писать – тонка кишка? –

Бубнит сосед и снова тычет в харю.

Крадусь на запах водки, словно тать,

На запахи духов плетусь уныло.

Хотя и там могу я схлопотать,

А то и сам кому-то врезать в рыло.

Я, наверно, не птица.

Я просто хохлатая курица.

Любовь Новикова,

руководитель литобъединения

«Третья пятница»

СТРОГАЯ НАСЕДКА

Этот – зяблик, тот – синица,

А грачей – так и не счесть.

Только я, увы, не птица,

Хоть и крылья, вроде, есть.

Да, я – курица, и это –

Мой житейский тяжкий крест…

В третью пятницу поэтов

Соберу на свой насест.

Кто решит попетушиться –

Накажу его как мать…

Жаль, что курица не птица, -

Так охота полетать!..

Я с праздника случайного ушёл,

Сценарии подобного известны,

Поэтому не слишком интересны –

Добро ещё не выпадешь под стол.

С.Хомутов

НА СТОЛЕ И ПОД СТОЛОМ

Я с праздника весёлого ушёл,

Мне хорошо известна их программа,

Сначала, вроде бы, ни грамма,

А чуть позднее выпадешь под стол.

А дома ждёт, волнуется жена,

Тревожатся некормленые детки,

И тёща начинает пить таблетки,

На зятя злая, словно сатана.

Добро ещё не выпадешь в кювет,

Когда пора настанет возвращаться.

Одним лишь остаётся утешаться:

Поэт в России больше, чем поэт!

Я судьбой своей хранима,

Не жалею ни о чём.

Так целуй меня, любимый,

Утром, вечером и днём.

Любовь Фоменко

НЕ ЖАЛЕЮ НИ О ЧЁМ!

Я судьбой своей хранима,

Почему же ты, родной,

Третий день проходишь мимо,

Не целуешься со мной?

Я должна тебе признаться:

Всё во мне горит огнём, -

Обожаю целоваться

Утром, вечером и днём!

Рвёт желанье душу в клочья!

Люди врут, что я стара,

Ведь могу ещё всю ночь я

Целоваться до утра!

Страсть тоской неодолимой

Колет сердце, как кинжал…

Ну, куда же ты, любимый?..

Вот, и этот убежал!

А ты совсем не изменилась,

С тех пор, как вышла погулять.

А может, гнев сменив на милость,

Я полюбил тебя опять?

А, может, ты вернёшься в среду?

Никто не скажет наперёд.

Сегодня я смешу соседа,

А завтра он меня – в расход…

Владимир Поваров

ВОЗВРАЩЕНИЕ С ПРОГУЛКИ

Я быстро гнев сменил на милость,

Закрыл открытый, было, рот,

Когда с прогулки возвратилась

Ты в среду, ровно через год.

Я заключил тебя в объятья,

Поскольку был душевно рад…

Сосед хохочет, и опять я

Предчувствую: замочит, гад!

Ко мне во снах приходит снова

Завалинка с чужим котом,

Ромашка – тёткина корова

Стегает мух своим хвостом.

Мне под луной поёт и пляшет

Хмельная шёлковая рожь,

А ей в ответ штаниной машет

В коленках трепетная дрожь.

Борис Зеленков

ВСТРЕЧА

Подходя к родному крову,

Где я не был лет полста,

Встретил тёткину корову

И лохматого кота.

Дед Пахом, взглянув сердито,

Говорит с тоской в глазах:

«Про какие там штаны-то

Пишешь ты в своих стихах?

Рожь не может быть хмельною,

Да и петь ей не с руки

Ни с утра, ни под луною!»

Ох, уж эти старики!

Говорю: «Художник слова

Так устроен, дед Пахом!»…

Вслед знакомая корова

Помахала мне хвостом.

КТО ОТ КОГО

Орангутаны – наши лучшие братаны!

И кто бы там и что ни говорил,

Их разглагольствам отвечаю непрестанно:

Произошли не все мы от горилл…

Василий Пономаренко

КТО ЕСТЬ КТО

На днях признался через силу

Небезызвестный графоман:

- Хоть и похож я на гориллу,

Но мой братан – орангутан!..

Трезвость полная скучна,

Водочка губительна,

Видно,

всё испил до дна,

Что не удивительно.

С.Хомутов

ИСПИТАЯ ТЕМА

Трезвость полная – чума,

Водочка – спасение.

Не сошёл пока с ума,

Пою для вдохновения.

Говорит честной народ,

Насмотревшись досыта:

- Год назад не брал и в рот,

А теперь – без просыха!

Это выдумка и ложь,

Что вино губительно, -

Если нынче ты не пьёшь –

Смотрят подозрительно.

Жизнь без водки и вина

Не кошмар – кошмарище.

В общем, не испил до дна

Я своё, товарищи.

К ВОПРОСУ

Путь свершенья призвания

Полн труда и борьбы…

Я – поэт… Вот вам звание!

И венец всей судьбы.

Василий Пономаренко

К ОТВЕТУ

Пусть летят в меня гадости,

Что, мол, Вася – того…

Я пишу, полн я радости

За себя самого!

Мне смешны завывания,

Что, мол, я не творец…

Графоман – вот вам звание!

И судьбы всей венец.

Перрон задувало порошей,

Я шёл по перрону один,

Такой молодой и хороший

Заснеженный весь гражданин.

Олег Гонозов

(«Баллада о снегопаде»)

МОЛОДОЙ И ХОРОШИЙ

Я с виду обычный прохожий,

Хотя во мне пудиков шесть,

К тому ж молодой и хороший,

Заснеженный этакий весь.

И где мне, пригожему, сладу

Искать на себя самого?..

А что, не черкнуть ли балладу

Про снег и ещё кой чего?

Стишата сегодня не в моде,

Поэмы утратили вес,

А я, столь любимый в народе,

Балладкой встряхну липроцесс!

Брожу налегке вдоль перрона

Под шёпот: «Глядите - поэт!».

Не шапка на мне, а корона,

Мне равных в поэзии нет!.

Расплелись шелковистые косы,

Губы слиплись в неистовом чувстве,

В пол ударилась пуговиц россыпь,

Шарф и лифчик висели на люстре.

Ярослав Жемчужников

ИСПОВЕДЬ НОВОБРАЧНОГО

Всё смешалось – и слёзы, и сопли.

(Извините, но именно так!).

Издавая то стоны, то вопли,

Собирали мы волю в кулак.

В комнатёнке тепло и уютно,

Всё ласкает и радует глаз…

Что случилось потом, помню смутно,

Потому что случился экстаз.

На столе – две разбитые чашки,

Россыпь пуговиц, запонки, тушь,

На торшере – рубашка, подтяжки,

В вазе – пара надкусанные груш.

У постели – какие-то шмотки,

Крем, шиньон, ремешок от часов,

А на люстре – трусы и колготки,

Лифчик, галстук и пара носков…

Утром, видя картину невзрачную,

Захотелось мне не впопыхах

Свою первую ноченьку брачную

Описать непременно в стихах.

Я ВИДЕЛ МОРЕ

Я видел море…

Чёрное оно.

А мне казалось:

Светло-голубое,

Зелёное, как чистое стекло –

Прозрачное,

Безбрежное,

Святое!..

Олег Гонозов

ДАЛЬТОНИК

В серо-буро-малиновом море,

В чёрном то есть, верней, в голубом,

В тех цветах, что горят в светофоре,

Плыл я, думая лишь о святом!..

Она смеялась целый вечер:

- Ну и чудак…

Домой ушла, как девочка.

Хотя до нашей встречи

С другими женщиной была.

Олег Гонозов

СМЕШЛИВАЯ

Она смеялась до упаду:

- Ну и чудак на букву «мэ», -

Я честь несла ему в награду,

А он сидит за макраме –

Стихоплетеньем занят!.. Что же

Теперь мне делать, м… чудак?

Ну, пригласил бы хоть на ложе,

Ведь я девица как ни как!..

Я горделиво поднял плечи,

Убрал бутылку со стола,

Сказав ей: - Ты до нашей встречи

С другими женщиной была!..

Не поможет ей погода,

Не помогут доктора.

Ей осталось жить два года

Или даже полтора.

Вячеслав Ковальков

ОПТИМИСТКА

Бабке жить весьма непросто

В свои восемьдесят шесть.

Да уж, ей под девяносто,

А поклонников не счесть.

Года два ей жить осталось

Или даже полтора,

Только старость и усталость

Бабка гонит со двора.

Доктора ей и погода -

Лишь в ущерб. Помощник - спорт.

Бабка каждые полгода

Ездит в Сочи на курорт.

Говорит: - Да, жизнь сурова,

Нелегко быть на плаву,

Но поэта Ковалькова

Всё равно переживу!

На удивление соседям,

А главное – учителям

Я вдруг поэзией стал бредить…

С чего? Зачем? Не знаю сам.

Олег Гонозов

(«Гонорар»)

БОЖИЙ ДАР

Под дубом, клёном или ивой,

Когда останусь вдруг один,

Несу я бред кобылы сивой,

И всё, представьте, в рифму, блин!

Ходить бы мне, друзья, в театры,

А я… Ну цирк сплошной, пардон!

Тут эскулапы-психиатры

Мне кличку дали – Цицерон!

Но я назло жлобу-соседу,

Жене, учителю, врачу

Вновь предаваться буду бреду

Когда хочу и где хочу!

Уверен я, поэт-кудесник,

Что бред мой – тоже божий дар,

И за него «Ростовский вестник»

Мне перечислит гонорар!

Читатель пусть меня простит,

Но я признаюсь без обмана:

Не знаю сам, чего достиг,

Скрестив Хайяма с Губерманом…

Владимир Сахаров

ПОЭТ-СЕЛЕКЦИОНЕР

Устав от выборных интриг,

Веду скрещение по списку:

Не знаю сам, чего достиг,

Скрестив Шандыбина и Слиску.

А в понедельник по утру

Скрестил Шойгу и Хакамаду.

Чего достиг, не разберу,

Но все хохочут до упаду.

Нет, я науке не грозю,

Взлетая мыслью к высшим сферам,

Но к Новодворской дядю Зю

Привью мичуринским манером.

Скрещу я всё, чего хочу,

И даже библию с Кораном.

Но видит Бог, не по плечу

Скрестить Хайяма с Губерманом.

Видно, каждый из них – это мини-Дантес.

Их пальба для меня не страшнее хлопушки.

Всё же сердцу добавят губительный стресс –

Значит, вроде бы я – ими стресснутый Пушкин.

Василий Пономаренко

Ох, и много сейчас развелось поэтесс

И поэтов, - строчат словеса-погремушки.

И ведь каждый из них – это мини-Дантес,

Значит, вроде бы я среди них – макси-Пушкин.

ОСЕННЕЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ

Пахнет воздух осенний арбузными корками,

Шаловливым морозцем и лёгким дымком.

Я домой пробираюсь украдкой, задворками,

И по дому стыдливо крадусь босиком.

Хоть бы только впотьмах половица не скрипнула,

Хоть бы только опять не проснулась жена,

Хоть бы только душа от позора не всхлипнула –

Разве в этой беде виновата она?

Я крадусь, словно вор, сам себя ненавижу я.

Нет мне места теперь, ни в аду, ни в раю.

Кружит осень меня, словно бестия рыжая,

Засыпая листвою измену мою.

Валерий Голиков

ОСЕННЕЕ СНОВИДЕНИЕ

Я под утро домой по осеннему лугу

Пробираюсь домой, словно вор или тать.

Я кляну шаловливую стерву-подругу

И её, рыжей бестии, чудо-кровать.

Пахнет утренний воздух морозом, арбузом.

Размышляю, дойдя до родного окна:

Если эта мадам вдруг окажется с пузом,

Виновата во всём будет только она!

Непростой разговорчик с женою предвижу я.

Если спросит, где шлялся, отвечу ей так:

- Кружит осень меня, словно бестия рыжая! –

И тотчас от жены получу я в «пятак».

И пойду босиком я, скрипя половицами,

На любимый чердак, где немедля усну.

И приснится мне конь на лугу с кобылицами,

И пойду я навстречу тому скакуну.

И когда подойду к нему шагом размеренным,

То услышу слова кобылиц: - Благодать, -

Хорошо быть поэтом, но лучше быть мерином!..

В этом августе, видимо, брошу писать.

Уничтожить меня им, конечно, невмочь!

Коль умру, то строкою своею воскресну…

Значит, вроде бы я – ими

стресснутый Пушкин.

Василий Пономаренко

СТРЕССНУТЫЙ ВАСЯ

Кто пнёт болезненно под копчик,

Кто подзатыльник даст, кто в глаз.

А мне плевать, я – гарный хлопчик,

И цель моя - гора Парнас!

Да, нелегка наверх дорога,

Но лезу я назло врагам

На гору, стресснутый немного,

Чтобы строкой побряцать там.

Свои стишата-погремушки

Прочту там Пушкину, потом

Спрошу его: «Ну, что, брат Пушкин?»,

И он ответит: «Всё путём!».

Затем он скажет для порядка,

Когда назад пойдём пешком:

«Нет, ты не стресснутый, Васятка,

А пыльным трахнутый мешком!»

Мы будущего сеем семена –

Улыбкой, словом, подписью на акте,

Порой не видя зёрен бурьяна,

Мрачась душой в бельмесой катаракте…

Василий Пономаренко

МРАЧАСЬ ДУШОЙ

Ох, и лихие нынче времена!

Мрачась, сверяю подписи на акте

О высеяле зёрен бурьяна

Крестьянкой при бельмесой катаракте.

Кручась, верчась, уродуя язык,

Бредятину свою толкаю кучей

В любой журнал! Иначе не привык!

А ну держись, великий и могучий!

Стихи мои, нескладненькие дети,

Вас наизусть девчонки не учили…

Вы на простынке школьной стенгазеты

Ещё недавно ножками сучили.

В.Пономаренко, «Творческое начало»

ТВОРЧЕСКОЕ МОЧАЛО

Стихи мои, уродцы-недоноски,

Сучите ножками и ручками вы рьяно,

Но наизусть подростки-отморозки

Вас прочитать не могут даже с пьяна.

А на простынке школьной стенгазеты

Вам, горемычным, за падло ютиться,

И вы, теплом папашиным согреты,

Способны только под себя мочиться.

Стихи мои, глупцы-олигофрены,

Шизоидные бунтари-буяны,

Пойду-ка завтра вас читать со сцены,

Всё незаметней – вслух когда - изъяны!